Читать книгу "Бизнес-план счастья  - Людмила Мартова"

— Как Сергей Юрьевич? — внезапно осипшим голосом переспросила Вера. — Ирина Геннадьевна, вы что, хотите сказать, что Гололобов в офисе? И подписывает платежные документы? Вы что, не знаете, что Молчанский его уволил?

— Уволил, да, — согласилась Соловьева. — Но официально это еще ни в каких документах не отражено, а значит, право подписи у него есть. Не может же жизнь кончиться от того, что Молчанский в тюрьме. И так неделю уже по-нормальному не работаем.

— Ирина Геннадьевна! — Вера теперь кричала в голос, выплескивая все зло, ужас и отчаяние, которые за последние несколько дней накопились у нее в душе. — Этот человек украл у «М — софта» 12 миллионов рублей! Это он открыл подставную фирму на имя своего друга Василия Сосновского, а когда тот стал ему не нужен, хладнокровно его убил! Это он нанял Катерину Горелову, чтобы разрушить Павлу семью! Только он знал о том, что дети Молчанским неродные, и воспользовался этим! Это он убил Катерину, когда она чем-то стала ему неугодна! Убил — и подставил Павла! Я уверена, что это он открыл газ в квартире, надеясь, что Павел погибнет. И только что он пытался совершить покушение на моего сына, и только по случайности, не могу сказать, что счастливой, пострадал другой ребенок. И вы говорите, что жизнь не может кончиться? Вы позвали на помощь «М — софту» Иуду!

— Ты чего так орешь-то, Вер? — спросил голос в трубке. — Ты чего, детективов начиталась? Ты с чего взяла-то это все? Или тебе Молчанский напел? Ты к нему в тюрьму ездила, да?

— Никуда я не ездила, — устало сказала Вера, устыдившись своей внезапной истерики. Ни к чему она была сейчас, совсем ни к чему. — Вернее, ездила, но не в тюрьму. Зато теперь я точно знаю, как именно разворачивались события и кто за этим стоит. Так что можете передать столь любимому вами и мало уважаемому мной Сергею Юрьевичу, что за ним скоро придут.

— Ух ты! — восхитилась Соловьева. — А у тебя и доказательства есть? Всего того, что ты сейчас наговорила?

Есть ли у нее доказательства? Пожалуй, единственное, чего у Веры было в избытке, это твердой убежденности в своей правоте. А еще ненависти, обжигающей ненависти к человеку, способному на страшные преступления ради достижения собственной цели. Но для правосудия этого, пожалуй, мало.

Вера попыталась представить, как Гололобов заходит в подъезд дома Молчанских, поднимается в квартиру, включает газ, уходит, тщательно запирая дверь. Черт, как же она сразу про это не подумала?

Павел Молчанский был очень основательным человеком, который старался обезопасить свою жизнь заранее. Именно поэтому двор, в котором он жил, был просто нашпигован камерами, которые «простреливали» его со всех ракурсов. Знали об этом немногие, пожалуй, только руководство управляющей компании, с которым договаривался Молчанский, придумавший подобную меру безопасности, и Вера, которая заказывала и оплачивала работы. Вход в подъезд Молчанских был наверняка запечатлен на камерах, установленных на доме напротив, а это значило, что если Гололобов в день взрыва приходил в квартиру, то точно попал на видео, доказывающее, что он заходил в подъезд.

— Да, у меня есть доказательства! — ликующим голосом выпалила Вера. — Точнее, скоро будут. Ирина Геннадьевна, вы огромная умница. Постарайтесь занять Гололобова чем-нибудь важным, чтобы он не уехал из офиса. Я сейчас позвоню в полицию, мне только нужно доехать до «Зеленого города» и кое-что проверить.

— Лучше б ты до работы доехала, ненормальная, — пробурчала в ответ бухгалтерша и отключилась.

Вера вздохнула и потянулась. Ладно, сейчас она съездит в управляющую компанию, заберет записи с камер наблюдения и поедет домой — звонить Ветлицкому и Асмолову, рассказывать, что победила. Главное, чтобы в офисе управляющей компании кто-то был. Конечно, уже начало восьмого, в субботу управляющая компания и вовсе работает только до обеда, но вдруг домой ушли не все? Вдруг ей удастся получить то, чего она так отчаянно жаждет — доказательства?

Телефон снова зазвонил, и, посмотрев на экран, Вера вздрогнула от неожиданности. «Гололобов» было написано на нем. Отвечать или не надо? С одной стороны, она не хочет разговаривать с человеком, повинным во всех бедах Молчанского. С другой — зачем-то же он звонит. Вдруг это может иметь значение? Принять звонок или скинуть? Вера медлила, мелодия звонка заливала машину, словно наполняя замкнутое пространство до краев.

Вера представила, что это вода заливается в машину через щели, подкрадывается к щиколоткам, подбирается к коленям, поднимается все выше и выше, норовя попасть в горло и утопить. Она закашлялась, затрясла головой, отгоняя страшное видение, схватила заходящийся в крике телефон, нажала на кнопку ответа.

— Что вам нужно, Сергей Юрьевич?

— Вера, куда ты едешь?

— А вам какая разница? Я еду туда, куда мне нужно, чтобы сделать то, что я должна сделать. Вам это не нравится, да, Сергей Юрьевич? Вынуждена вас разочаровать: я все равно поеду.

— Вера, остановись, не делай этого. Ты совершаешь ошибку.

Волна ярости захлестнула Верину голову, и эта волна была гораздо более мощной, чем до этого воображаемый водный поток, в котором она чуть не утонула. Этот мерзавец еще смеет что-то говорить о ее ошибках! Подлец, подонок, убийца!!!

— Это вы совершили ошибку, Сергей Юрьевич, и не одну. И вы за них расплатитесь, я обещаю.

— Вера, не глупи. Я не хочу тебя останавливать, но чувствую, что придется. Передумай, поезжай домой, пойми, что ты ввязалась в очень опасную игру. Это не шутки.

— А вот пугать меня не надо, Сергей Юрьевич! — Ярость бушевала в крови. Если бы сейчас Гололобов стоял перед Верой, то она, наверное, накинулась бы на него как тигрица. — Я вас не боюсь.

— Дура… — Он пытался сказать что-то еще, но севший телефон, как и Вера, ничего не евший с утра, отключился на полуслове. Вера порылась в сумке, но зарядника не нашла. Скорее всего, он вчера остался на работе. Ну и ладно, зато Гололобов не сможет ей перезвонить.

От его угроз она не заколебалась ни на минуту. Страха не было, только железобетонная решимость. Вера повернула ключ в замке зажигания и отъехала от детской больницы, взяв курс на «Зеленый город». Именно там все должно было наконец закончиться.

* * *

Снова пошел снег. Теперь он уже не был похож на манную крупу. Пушистые снежинки ложились на лобовое стекло, сгоняемые дворниками, падали на землю, укутывая дорогу мягким ковром. Отчего-то Вере это казалось добрым предзнаменованием.

По дороге она попала в пробку, к счастью, небольшую, и все же путь до спального микрорайона, в котором жили Молчанские, занял почти сорок минут. Снова захотелось есть, но Вера уговаривала себя, что нужно думать о деле, а уж потом она сможет вознаградить себя за все лишения и волнения сегодняшнего дня. Вот приедет домой, позвонит Асмолову, чтобы приехал за вещественным доказательством, со вкусом поужинает, а потом нальет себе ванну с ароматной пеной, такой же пушистой, как падающий за стеклом снег, и выпьет бокал вина. А потом ляжет спать, прижавшись к сыну, который, слава тебе, господи, жив и здоров, проведет с ним в воскресенье, а в понедельник с утра поедет к СИЗО — встречать Молчанского.